ВЫВЕТРИТЬ ОСТАТКИ ЗАБУГОРНОГО МУСОРА
Корреспондент портала «Кавказ Сегодня» Игорь ЦАГОЕВ, проинтервьюировавший А. Омарова, счёл целесообразным вычленить из записанного материала и выставит в качестве заголовка слова: «Победить экстремизм можно, лишь подняв на флаг свою национальную идею».
И.Ц.
— Абдула Магомедович, в чем, на Ваш взгляд, заключается первопричина радикализации ислама на Кавказе?
А.О.
— Если не принимать во внимание глобальные мировые процессы, в той или иной мере влияющие на формирование локальных ситуаций местного уровня, то, в первую очередь, она обусловлена геополитическим значением самого Северного Кавказа.
В силу своего географического расположения наш регион уже многие столетия является местом средоточия геополитических интересов ведущих мировых держав. Достаточно пестрый национальный и религиозный состав региона и исторически сложившиеся этно- территориальные претензии, на фоне достаточно сложной социально-экономической ситуации, создают здесь весьма благодатную почву для провоцирования внутренних конфликтов.
В большинстве случаев проблемные вопросы — радикализация ислама, «черкесский вопрос», реабилитация народов, подвергшихся депортации и т.д. — вбрасываются извне для дестабилизации обстановки в регионе с единственной целью ослабить Россию.
Если говорить конкретно о насаждении экстремистских идей в среде мусульманской молодежи, то тут ситуация не совсем однозначная. В целом, приток неофитов в ряды «борцов за чистый ислам» (я намеренно «закавычил» данную формулировку, так как к исламу эти воззрения и их носители никакого отношения не имеют) вызван многими самостоятельными факторами. Экономические проблемы и отсутствие внятной государственной идеологии, не всегда адекватные ситуации действия силовых ведомств и стремление к лучшей жизни пассионарной кавказской молодежи, подрывная работа западных спецслужб и международных террористических организаций и банальная молодежная мода — весь этот разномастный клубок и подстегивает процесс радикализации ислама.
И.Ц.
— С основными факторами все более-менее понятно, но «пассионарность» и «мода» — они- то каким образом оказались в этом перечне?
А.О.
— Значительная часть нашей молодежи оказывается по ту сторону «баррикад» именно в силу своей пассионарности — деятельного стремления к осуществлению своих идеалов. Отчетливое социальное расслоение нашего общества, высокий уровень коррумпированности властных структур и правоохранительных органов, собственная убежденность в отсутствии жизненных перспектив для малоимущих сограждан порождают в душах юных пассионариев ощущение несправедливости, желание каким-то образом изменить существующий порядок вещей. Еще не так давно действенный рецепт «оздоровления общества» — джихад, вооруженную борьбу за веру — могли предложить лишь идеологи экстремизма.
Естественно, чтобы молодой человек взял в руки автомат и «хаттабку», одних устремлений недостаточно — с ним надо серьезно повозиться. Методы психологической обработки — с демонстрацией видеороликов о «беспределе силовиков» и «подвигах шахидов», изучением подготовленных радикальными богословами трудов о необходимости ведения военного джихада, используются давно и достаточно успешно. Три-четыре месяца — и из потенциального Героя России, строителя БАМа, чемпиона спорта получается религиозный фанатик, готовый отдать жизнь за навязанные ему идеи.
И.Ц.
— Предположим… А какую роль здесь играет мода?
А.О.
— Я бы сказал, — традиционную. Когда-то модно было носить длинные волосы, тайно читать Мандельштама и Бродского, танцевать шейк, мести клешами асфальт. В 90-х появилось новое веянье — увлечение верой, религией. И, если старшее поколение выбирало традиционные церкви и мечети, то молодежь нуждалась в более острых ощущениях. Участие в некоем тайном сообществе, чувство собственной исключительности и даже простейшие приемы конспирации в общении с «братьями» на первых порах возвышали молодого человека над толпой ему подобных. Со временем, когда на смену эйфории приходил страх — за себя, за судьбу своих близких, когда игры в подпольщиков сменялись реальными убийствами, желание побравировать своим религиозным статусом пропадало. Но, в большинстве случаев бывало уже слишком поздно.
Хочу отметить, что в последнее время, стараниями правоохранительных органов, духовенства, общественности, мода на «чистый ислам» потихоньку сходит на нет. Приверженцы моды находят себе новые, более безопасные увлечении.
И.Ц.
— А что будет с теми, кто остался «там», кто не смог или не захотел вернуться к нормальной жизни?
А.О.
— Все зависит от того, что они «там», как Вы выражаетесь, успели натворить. Как показывает практика, лица, участвовавшие в совершении терактов и диверсий, добровольно не возвращаются. Этой категорией «младомусульман» — и теми, кто прячется по лесам и подвалам здесь, и теми, кто воюет сейчас в рядах бандформирований в Сирии — будут и дальше заниматься правоохранительные органы и спецслужбы.
Наша же задача, задача здоровых сил общества, спасти от тлетворного влияния экстремизма тех, кто еще не встал на сторону зла, не совершил непоправимого. Неделю назад на расширенном заседании Общественного совета СКФО в Нальчике мы как раз обсуждали меры, которые необходимо принять в этой сфере. Конференция впервые проходила в таком формате — присутствовали эксперты в области межконфессиональных отношений, представители религиозных объединений, органов власти, ученые-религиоведы, общественники. Работа была очень плодотворной.
И.Ц.
— К каким же выводам пришли эксперты, что нужно сделать, чтобы справиться с этой угрозой?
А.О.
— Выводов и рекомендаций, выработанных в обсуждениях шести тематических секций, было достаточно много — одним интервью не охватишь. Все меморандумы переданы для анализа и обобщения в рабочую группу нашей Комиссии по межэтническим и межконфессиональным отношениям. По результатам работы группы будет подготовлен итоговый протокол, в котором найдут отражение все решения прошедшего форума.
Что же касается моего личного мнения, то главных направлений деятельности в этой сфере должно быть два — идеология и экономика. Базовая национальная идеология, которая объединяет жителей государства и обуславливает национальную идентичность сограждан, должна формироваться вокруг какой-то главной идеи. Нет идеи — нет идеологии! В ее отсутствие наша молодежь может вновь встать под какие-то другие знамена…
Второй вектор — укрепление экономики. Как утверждают социологи, экстремизм присущ любому обществу, переживающему какие-то глобальные катаклизмы. Стабилизация социально- экономической ситуации в России и, соответственно, республиках Северного Кавказа, позволит нейтрализовать целый ряд факторов, способствующих зарождению в обществе протестных настроений.
Все остальное — повышение качества теологического образования, контроль за деятельностью религиозных организаций, формирование в обществе нетерпимости к любого рода экстремизму, повышение ответственности журналистов, работающих в этой сфере — в конце концов выветрит остатки забугорного мусора из нашей, без ложной скромности, умной, патриотичной и талантливой молодежи.